«Карфаген должен быть разрушен»: Трамп объявил войну Евросоюзу и вводит пошлины 50% на европейский автопром
1 июня 2024 года войдет в историю как день, когда Дональд Трамп, подобно римскому сенатору Катону, решил, что Евросоюз (он же «современный Карфаген») должен быть разрушен. И не просто разрушен, а еще и оплачен.
Новый декрет: «Европа заплатит!»
С 1 июня США вводят заградительные пошлины в 50% на весь импорт из Евросоюза. Особенно досталось немецкому автопрому: Mercedes, BMW и Volkswagen теперь будут стоить в Штатах, как золотые кареты для королей.
«Европа десятилетиями обдирала Америку, а теперь пришло время справедливости!» — заявил Трамп, попутно подписав указ на салфетке из McDonald’s.
Реакция ЕС: от паники до угроз
В Брюсселе новость встретили традиционно: сначала паника, потом угрозы, а затем — обещания «асимметричного ответа». Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен пообещала «завалить США бюрократическими проверками», а французский президент Макрон заявил, что «Европа не позволит себя унижать» (после чего немедленно позвонил в Пекин).
Немецкие автопроизводители уже подсчитывают убытки и в панике переименовывают свои заводы в США в «Made in Tennessee — 100% американское!».
Кто выиграет?
— Китай (как всегда). Пока ЕС и США дерутся, Китай тихо скупает остатки глобализации.
— Американские автолюбители, которые теперь смогут гордо ездить только на Ford и Tesla (если, конечно, найдут запчасти).
— Историки, которые наконец-то дождались повторения «Торговых войн XX века: ремейк».
Что дальше?
Трамп пообещал, что если ЕС не сдастся, то следующим шагом станет 75%-ная пошлина на французские сыры и итальянское вино. «Пусть едят свой бри без нас!» — прокомментировал он.
Евросоюз в ответ грозит запретить американский фастфуд, но эксперты сомневаются, что это остановит Трампа: он уже готовит ответный удар — налог на европейскую моду, философию и чувство превосходства.
Итог: Карфаген (ЕС) пока не разрушен, но обратный отсчет начался. Осталось дождаться, кто первым вспомнит про Ганнибала и слонов.
P.S. Российские чиновники, наблюдая за этим спектаклем, впервые почувствовали себя не одинокими.